Газовое оборудование – 100 лет в работе

Пик потребления коксового газа в России и Европе пришёлся на вторую половину XIX века и начало XX века. В дореволюционной России производство и торговля газовым оборудованием и принадлежностями были налажены превосходно. Ассортимент газовых изделий был весьма велик. Так, например, любую необходимую деталь — газовые створные краны и чугунные клапаны, труборезы или клещи для газовых труб и многое другое — можно было приобрести в розницу в сантехническом магазине или на складе. Широкий выбор газового оборудования и инструментов имелся у торгово-промышленного товарищества «Василий Осипович Красавин с Братьями». Их фирменные магазины и склады находились в Москве и предлагали клиентам отечественную и импортную газовую продукцию. В сантехническом каталоге «В.О. Красавин с Братьями», изданном в 1899 году, есть раздел «Газовое оборудование и инструменты».

В уникальном историческом документе, сохранившемся до наших дней и ныне оцифрованном, указаны артикулы, технические особенности и расценки газовых товаров. Так, например, в каталоге представлен ассортимент газовых створных кранов для давления до 6 атм. Модели и размеры кранов предлагались разные, они подходили для газовых труб диаметром от ½” до 4”. Все краны изготавливались из чугуна, а пробки в них были чугунными или медными, но последние были дороже. Самый дешёвый створный кран для трубы ½” стоил два рубля, а самый большой с медной пробкой для трубы 4”— 47 рублей 80 копеек.

По материалам «Вести. Экономика» (июль 2017 года), с учётом текущей стоимости золота и курса валют эксперты определили, что один царский рубль равен 1513 рублям 75 копейкам. Получается, что стоимость газового створного крана для трубы ½” по нынешнему курсу составляла чуть больше 3000 рублей, а для трубы 4”— 72369 рублей.

В московских магазинах «В.О. Красавин с Братьями» можно было найти «Метчики газовой резьбы» немецкого и английского производства. Они различались по диаметрам и имели три типа — конусный, маточный и прямой. С тех пор прошло более 100 лет, а газовые метчики практически не изменились и также применяются в работе с газовым оборудованием. Такая же ситуация сложилась с газовыми инструментами, например, клещами и труборезами для газовых труб. На чёрно-белых гравюрах в каталоге «В.О. Красавин с Братьями» за 1899 год эти инструменты практически не отличаются от современных аналогов.

Однако некоторые газовые элементы со временем устарели и остались в прошлом — это принадлежности для газового освещения. В их числе были угловые и прямые краны для горелок, угольные наконечники, коптильники, одинарные фабричные рожки, угловые и прямые аргантовые горелки и т.д. Эти элементы применялись в газовых фонарях, которые стали в середине XIX века техническим прорывом и свидетельством научно-технического прогресса.

 

Как два немца убедили генерал-губернатора

Эпопея с коксовым газом в России началась 1861 году, что совпало с началом великой крестьянской реформы. В тот год император Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права в России. Исторический документ был обнародован в Москве 5 марта в Прощёное воскресенье. По чистой случайности в это же время в городе работали два немецких инженера, основатели фирмы Siemens & Halske. Вернер фон Сименс (1816–1892) и Георг Гальске (1814–1890) занимались телеграфным строительством и налаживали связь между Москвой, Санкт-Петербургом и другими городами.

Оба немца были талантливыми учёными, изобретателями, общественными и политическими деятелями. Именно они предложили московскому генерал-губернатору избавить горожан от средневековой тьмы и сумрака после захода солнца. Инженеры уже обладали опытом работы с коксовым газом и знали его преимущества, поэтому их проект базировался на установке в Москве фонарей с газовым освещением.

Идея немцев понравилась пожилому градоначальнику Павлу Алексеевичу Тучкову, который руководил Москвой с 1859 по 1864 годы. Он поддержал инициативу немецких инженеров и начал лоббировать газовый проект. Для решения грандиозной задачи одной поддержки московского градоначальника было мало, требовалось согласовать и утвердить немалые расходы на уровне правительства и Думы. Также нужно было определиться с тем, откуда брать коксовый газ, — закупать у иностранных поставщиков, например, у англичан, или производить самостоятельно. На согласование всех вопросов ушло два года.

В 1861 году генерал-губернатора Тучкова, к счастью, избрали членом Государственного совета, что ускорило подготовку и реализацию проекта освещения Москвы газовыми фонарями. Лоббирование и авторитетное влияние члена Госсовета склонило правительство к решению отказаться от импорта коксового газа. В 1863 году депутаты Общей и Распорядительной Думы, где важные городские проблемы решалось на совместных заседаниях, проголосовали за строительство первого Московского газового завода-гиганта. Необходимые средства из бюджета были выделены.

Полюбоваться светом газовых фонарей на улицах вечерней Москвы генералгубернатор Тучков так и не смог, он скончался в возрасте 60 лет в 1864 году, не дожив до открытия газового предприятия всего два года.

 

Газовому заводу быть

Для освещения Москвы газовыми фонарями нужно было решить организационные и технические вопросы. Общая и Распорядительная Дума объявили о поиске основного подрядчика, который возьмёт на себя реализацию проекта возведения газового завода и четырёх газгольдеров. Претендентов оказалось немало, государственная комиссия рассмотрела несколько десятков предложений, поступивших от российских и зарубежных предпринимателей. В результате тендер выиграл голландский предприниматель Арманд Букье, который предложил самую низкую стоимость услуг — 14 рублей 50 копеек за 2000 часов горения одного газового фонаря в год.

11 ноября 1864 года император Александр II одобрил и утвердил контракт на газовое освещение Москвы.

Масштабным проектом занялись Арманд Букье и английский инженер Невил Гольдсмит.

29 января 1865 года Распорядительная Дума подписала с фирмой Букье и Гольдсмита контракт на строительство в Москве самого большого в мире завода по сухой перегонке каменного угля и производству «светильного» газа, прокладке труб и постановке фонарей. По условиям контракта, подрядчику предоставлялось исключительное право освещать город «текущим газом посредством подземных труб» в течение 30 лет.

Согласно утверждённому плану строительства, для очистки и подготовки огромной территории под завод, фирма Букье и Гольдсмита выкупила часть огородов Кобыльской слободы на берегу речки Черногрязки — притока Яузы. После того, как стройплощадка освободилась от огородов и мусорных свалок, 24 июля 1865 года началось активное возведение Московского газового завода за Курской железной дорогой. Это место выбрали неслучайно, так как по железной дороге было удобнее доставлять к предприятию основное сырьё — каменный уголь, который привозили в Москву из далёкой Великобритании.

Завод-гигант строился ударными темпами. Производственные цеха оснащались самым современным оборудованием и ретортными печами, в которых создавался вакуум, и уголь нагревался до температуры 900–1100 °C. «Светильный» газ вырабатывался из сухой перегонки каменного угля. Потом он поступал по трубам в отдельное здание для охлаждения и очистки.

В специальном корпусе были установлены счётчики и регуляторы давления газа в городской сети. Двухэтажные кирпичные корпуса для конторских служащих и рабочих были возведены в Нижнем Сусальном переулке, который примыкал к заводу-гиганту.

По проекту архитектора Рудольфа Бернгарда, профессора Санкт-Петербургского института гражданских инженеров, на территории завода возвели четыре кирпичных газгольдера высотой 20 метров, глубиной 10 метров и диаметром по 40 метров. На внешней стене одного из газгольдеров повесили большой циферблат-индикатор, показывающий уровень заполнения резервуаров коксовым газом. Аналогичный индикатор сохранился до наших дней и на венских газгольдерах.

На строительство завода-гиганта ушло всего полтора года — невероятные сроки для середины XIX века! 27 декабря 1866 года состоялась торжественная церемония открытия предприятия, о чём написали в газете «Московские ведомости» №274 от 29 декабря 1866 года. В день открытия завода были зажжены пробные газовые фонари на Кузнецком мосту и рядом с Архангельским собором в Московском Кремле. Показательными мероприятиями руководил новый генерал-губернатор Москвы Александр Алексеевич Щербатов (1829–1902). Все горожане были настолько удивлены новшеству и яркому свету, исходящему от фонарей, что, несмотря на 20-градусные морозы, до рассвета гуляли по Москве и любовались газовым освещением.

К новому 1867 году в Москве было зажжено 2019 газовых фонарей, а газопроводная сеть от завода опутала 90 км городских улиц. В 1868 году количество действующих газовых светильников в городе перевалило за 3000. Сила света в одном фонаре была равна 12 свечам. Через 30 лет, к 1905 году, в Москве было установлено 9327 всех видов фонарей, из них 8735 были газовые, а остальные — керосиновые.

Москва перестала рано ложиться спать, жизнь в городе под газовыми фонарями бурлила и глубокой ночью. Между тем в странах Европы было всё иначе, например, в Вене — столице Австрии — в середине XIX века ничего не знали о газовом освещении. Город с приходом сумерек замирал в тусклом свете керосиновых светильников.

 

Венские газометры

Открытие завода-гиганта в Москве в 1866 году вывело Россию в мировые лидеры по производству коксового газа и освещения городов газовым светом. Лишь спустя 30 лет, в конце XIX века, власти Вены взялись решить проблему освещения своего города. Построить собственный газовый завод австрийцы были не в состоянии, поэтому они подписали контракт с английской компанией Inter Continental Gas Association (ICGA), которая взялась поставлять в Вену готовый «светильный» газ. Для его накопления и хранения требовалось построить газгольдеры и протянуть от них газопроводную сеть ко всем имеющимся фонарям.

Четыре газовых резервуара решили возвести в одиннадцатом районе Вены — Зиммеринг. В 1896 году начались строительные работы, которые растянулись на три года и были завершены в 1899 году. Австрийцы явно уступали российским темпам строительства, ведь возведение в Москве газового гиганта с четырьмя газгольдерами заняло всего полтора года.

Венские газгольдеры оказались крупнейшими в Европе. Их высота составила 70 метров, а диаметр — 60 метров, то есть в два раза больше московских хранилищ. Каждый газгольдер вмещал до 90 тыс. м³ коксового газа. Изначально это топливо использовалось в Вене только для освещения улиц. Спустя десять лет, в 1910 году, городская газовая сеть была усовершенствована, и «светильный» газ австрийцы начали применять в приготовлении пищи и обогреве домов.

Эпоха «светильного» газа в Вене продолжалась до 70-х годов ХХ века. Именно тогда европейские учёные и экологи пришли к окончательному выводу, что коксовый газ ядовит и вреден для здоровья человека и окружающей среды. Вердикт был суров — прекратить использовать коксовый газ. Замена нашлась сразу! Природный газ не производился, а добывался, его месторождения открывались и активно разрабатывались по всему миру. Экологи одобряли «голубое топливо», к тому же его можно было хранить более компактно, то есть в резервуарах гораздо меньших размеров, чем требовалось для коксового газа. С переходом Австрии на природный газ венские газгольдеры оказались за бортом современной индустрии, и в 1984 году их закрыли.

Власти города не знали, как поступить с устаревшими хранилищами. Разрушить памятники промышленной архитектуры рука не поднималась. На обветшалые газгольдеры обратил внимание кинорежиссёр Джон Глен, который начал снимать очередной фильм о похождениях британского агента Джеймса Бонда. В 1987 году на мировые экраны вышла картина «Искры из глаз» (The Living Daylights), в которой снялся Тимоти Далтон в роли Агента 007. В одном из эпизодов бондианы зрители могут увидеть венские газгольдеры, которые ожили, но оказались в Будапеште, где играли роль терминалов по перекачке советского газа в Европу. Однако свою главную роль кирпичным монстрам ещё предстояло сыграть!

В середине 90-х годов ХХ века власти Вены решили возродить газгольдеры, они объявили конкурс на лучшие идеи перепланировки индустриальных памятников. От дизайнеров и архитекторов из разных стран мира поступило множество необычных проектов и предложений. После тщательного рассмотрения всех заявок конкурсная комиссия отдала своё предпочтение идее комплексного использования газгольдеров, в которых можно было бы объединить жилые, торговые, офисные и развлекательные объекты.

Реализацией проекта возрождения газгольдеров занялись четыре независимых архитектурных бюро, каждому из них досталось по заброшенному резервуару, над которыми зодчие и начали «колдовать». Они вынули из зданий всю начинку — устаревшее газовое оборудование и мусор, оставив одни кирпичные стены и кровлю. Газгольдеры были переименованы в газометры с приставкой A, B, C и D.

Открытие комплекса Vienna Gasometers состоялось в 2001 году. Его называли G-town, жилой комплекс стал своеобразным «городом в городе» с обособленной инфраструктурой. Жилые башни соединили воздушными мостами и длинными переходами. Под прозрачными крышами спрятались уютные внутренние дворики, сады и цветники. Внутри комплекса, переименованного в «Газометр Сити» (Gasometer City), открылись магазины и кинотеатр, развлекательные и спортивные центры, есть отделение банка и даже студенческое общежитие. Огромное пространство «Газометр Сити» поделили между собой офисы и частные квартиры, в которых живёт около 1500 человек.

Судьба венских газометров оказалась схожей с газгольдерами Московского газового завода-гиганта. Долгое время городские власти не знали, что делать с ненужными газовыми хранилищами, пока ими не занялись творческие люди.

 

Московские газгольдеры – вторая жизнь

Московский газовый завод хоть и обеспечивал горожан газовым светом, но предприятие несло большие убытки. Оборудование завода не обновлялось, что приводило к большим утечкам газа, топливо также терялось на изношенных газопроводах и обветшалой арматуре. В 1905 году предприятие перешло в собственность города, и власти решили полностью реконструировать завод. За масштабную работу взялся архитектор Александр Рооп. В 1912 году он разрушил старые здания и выстроил шесть новых корпусов — аппаратное и ретортное отделения, аммиачный завод, сооружения для очистки газа от примесей, завод счётчиков, завод водяного газа и пятый газгольдер меньшего размера.

В 20–30-е годы XX века большевики решили укрупнить газовый завод, и архитектор Николай Морозов возвёл несколько дополнительных корпусов со складами, мастерскими, бытовками, рабочей столовой и большой газогенератор. После того, как в 1946 году состоялось открытие газопровода Саратов-Москва, заводгигант перестал быть нужным. Какое-то время он выпускал газовые горелки.

Поднявшаяся в 70-е годы ХХ века в Европе волна замещения коксового газа на природный докатилась до Москвы. Нахождение вредоносного завода-гиганта на территории столицы, недалеко от Кремля, начало вызвать опасения. Моссовет решил демонтировать и вывести предприятие за пределы города. Однако на переезд требовались большие затраты, денег не оказалось, поэтому всё осталось на своих местах.

В 1997–2000 годах завод переоборудовали и переименовали в ОАО «АЗ «Арма», наладив выпуск газозапорной арматуры, регуляторов давления, клапанов и фильтров. Однако вскоре нерентабельное производство остановили, и огромные заводские площади начали сдавать в аренду. С этого момента на территории предприятия начали формироваться творческие центры и проводиться мероприятия с известными музыкантами, продюсерами и дизайнерами. Реновация завода началась в 2011 году, именно тогда четырём газгольдерам — самым старым постройкам — нашли новое применение. Их полностью очистили от штукатурки и краски, удалили налипшую за века грязь и плесень, кирпичные стены обновили и надстроили верхний этаж-кровлю с панорамными окнами. Внутри газгольдеров установили новые перекрытия, за счёт чего получили восьмиэтажные здания, где четыре этажа наземные и четыре — подземные. В отремонтированных газгольдерах в настоящее время заседает администрация комплекса «Арма» и арендуют офисы разные компании.

Полюбоваться обновлёнными фасадами газгольдеров в Нижнем Сусальном переулке могут все желающие. Современным зодчим удалось реанимировать уникальные памятники промышленной архитектуры и вдохнуть в них новую жизнь. Правда, они пока не столь популярны, как венские собратья. В отличие от Vienna Gasometers московские газгольдеры, увы, не обозначены в путеводителях и туристических картах. Немногие москвичи и гости столицы знают об индустриальных памятниках, оставшихся от первого Московского газового завода-гиганта за Курской железной дорогой. Великое наследие, свидетельствующее о том, как Россия опережала Европу на 30 лет по производству коксового газа и темпам газового освещения городов, требует к себе большего внимания.